В данной статье рассматриваются некоторые экономические аспекты развития отечественного военно-промышленного комплекса на протяжении советского периода истории XX в. В своей работе мы опираемся в значительной мере на архивные данные.

В годы Гражданской войны и «военного коммунизма», в условиях международной изоляции, все вооружения должны были производиться внутри страны, с опорой на отечественные ресурсы. С 1919 г. предприятия, обслуживавшие артиллерию, флот, авиацию, саперные войска и интендантство, изымались из ведения различных ведомств и передавались под начало Совета военной промышленности Всероссийского совета народного хозяйства (ВСНХ).

С переходом к новой экономической политике началась реорганизация управления народным хозяйством. В государственной промышленности, в том числе и военной, стали создаваться групповые объединения - тресты, которые должны были работать на принципах хозяйственного расчета. В соответствии с декретом о трестах от 10 апреля 1923 г. в составе ВСНХ было создано Главное управление военной промышленности СССР, которому подчинялись оружейные, патронные, орудийные, пороховые, авиационные и другие заводы военного профиля; самостоятельно существовал Авиатрест. В 1925 г. военная промышленность перешла в ведение Военно-промышленного управления ВСНХ в составе 4 трестов - оружейно-арсенального, патронно-трубочного, военно-химического и ружейно-пулеметного.

В целом военная промышленность уже с середины 20-х гг. стала переводиться в ведение административных органов государства, хозрасчетные принципы в этой сфере оказались нежизнеспособными. С началом форсированной индустриализации наметился переход к более жесткой системе государственного планирования и управления промышленностью сначала через систему отраслевых главков, а затем отраслевых министерств 1 .
Быстрова Ирина Владимировна - доктор исторических наук (Институт российской истории РАН).

Отправной точкой для нового витка милитаризации и создания военной промышленности можно считать так называемый период «военной угрозы» 1926-1927 гг. и последовавшего после нее отказа от нэпа - «великого перелома» 1929 г. Решением Распорядительного заседания Совета труда и обороны (РЗ СТО) от 25 июня 1927 г. было создано Мобилизационно-плановое управление ВСНХ, которое должно было руководить подготовкой промышленности к войне. Главными «рабочими аппаратами» РЗ СТО в вопросах подготовки к войне являлись Реввоенсовет СССР, отвечавший за подготовку армии, и Госплан СССР, ведавший разработкой контрольных цифр народного хозяйства «на случай войны». Наркомат финансов, в свою очередь, должен был рассматривать «сметы чрезвычайных расходов на первый месяц войны» 2 .

В специально разработанных постановлениях Госплана и РЗ СТО по контрольным цифрам 1927/28 хозяйственного года этот временной отрезок рассматривался как «условный период, когда в народном хозяйстве совершаются основные процессы перехода к условиям работы во время войны (мобилизация)», а весь следующий год - как период, когда «основные переходные процессы уже завершены». В обстановке «военной угрозы» большинство этих планов имело бумажно-декларативный характер. Военные расходы пока существенно не росли: главные средства направлялись на подготовку «индустриального скачка», а оборонная промышленность еще не выделилась организационно.

К этому периоду относится появление засекреченных, номерных заводов. В конце 20-х гг. «кадровым» военным заводам стали присваиваться номера, за которыми скрывались бывшие названия. В 1927 г. таких заводов было 56, а к апрелю 1934 г. в список «кадровых» военных заводов, утвержденный ЦК ВКП(б), вошло 68 предприятий. Постановление Совета народных комиссаров (СНК) и ЦК ВКП(б) от 13 июля 1934 г. устанавливало особый режим и льготы для предприятий оборонного значения - так называемых особо-режимных заводов.

Главной задачей режима секретности было «наибольшее обеспечение сохранности заводов, имеющих оборонное значение, создание прочных гарантий от проникновения на них классово- враждебных, контрреволюционных и враждебных элементов, а также для предотвращения их действий, направленных к срыву или ослаблению производственной деятельности заводов» 3 . Эта система значительно укрепилась и расширилась в послевоенную, «ядерную», эпоху развития оборонной промышленности.

Для финансирования так называемых специальных работ узко-оборонного характера на предприятиях гражданской промышленности из бюджета выделялись спецкредиты, имевшие целевое назначение - обеспечить независимость оборонных работ от общего финансового состояния предприятия 4 . Цифры действительных военных расходов государства выделялись в бюджете отдельной строкой и засекречивались.

Появление специфических оборонных производств стало возможным только на базе форсированной индустриализации, создания тяжелой промышленности. После ликвидации ВСНХ в 1932 г. оборонная промышленность перешла в систему Наркомата тяжелой промышленности. С середины 30-х гг. начался процесс организационного обособления оборонной промышленности от базовых отраслей тяжелой индустрии. В 1936 г. военные производства были выделены в Наркомат оборонной промышленности (НКОП). Это был этап «количественных накоплений». Темпы роста военной промышленности, по официальным данным, заметно обгоняли развитие промышленности в целом. Так, если общий объем индустриальной продукции за вторую пятилетку возрос на 120%, то оборонной - на 286%. В течение трех предвоенных лет это опережение было уже тройным 5 .

1939-1941 гг. (до начала войны) представляли собой особый период, когда были закреплены основы экономической структуры военно-промышленного комплекса (ВПК). Структурная перестройка народного хозяйства имела ярко выраженный милитаристский характер. В эти годы сформировалась система органов управления оборонной промышленностью. Общее руководство развитием мобилизационного планирования в 1938-1941 гг., а также надзор за деятельностью Наркомата обороны и Наркомата военно-морского флота осуществлял Комитет обороны при СНК СССР, председателем которого являлся И.В.Сталин. Экономический совет СНК наблюдал за деятельностью оборонной промышленности. В годы войны все функции по управлению оборонной промышленностью перешли в Государственный комитет обороны (ГКО).

В 1939 г. НКОП разделился на специализированные оборонные наркоматы: вооружения, боеприпасов, авиационной, судостроительной промышленности. Для координации мобилизационного плана промышленности в 1938 г. была создана междуведомственная Военно-промышленная комиссия. Военные ведомства - Наркомат обороны и Наркомат военно-морского флота, а также Наркомат внутренних дел (НКВД) являлись главными заказчиками и потребителями военной продукции. Характерной особенностью периода первых пятилеток была значительная роль военных в формировании оборонной промышленности, которая в предвоенные годы еще более возросла. Так, с 1938 по 1940 гг. контингент военных представителей НКО на предприятиях оборонной промышленности увеличился в полтора раза и составил 20281 чел. 6

Для нашего исследования этот период особенно важен как опыт функционирования военно-мобилизационной модели советской экономики, сущностные черты которого проявлялись на последующих этапах истории СССР и стали фундаментом советского ВПК. К числу этих черт относилось подчинение интересов гражданского потребителя решению военных задач. Одной из главных задач третьей пятилетки правительство считало укрепление обороноспособности СССР «в таких масштабах, которые обеспечили бы решающее преимущество СССР при любой коалиции нападающих капиталистических стран». В связи с этим, согласно плану третьей пятилетки, по сравнению с 1937 г. расходы на народное хозяйство в целом возрастали на 34,1%, на социально-культурные мероприятия - на 72,1%, а на оборону - на 321,1%. Военные расходы должны были составить 252 млрд руб., или 30,2% всех расходов госбюджета 7 .

Характерной чертой советской мобилизационной модели было привлечение средств населения путем так называемых государственных займов (многие из которых государство возвращать и не собиралось). В 1937 г. был выпущен специальный Займ укрепления обороны СССР на 4 млрд руб., однако, по сведениям Наркомата финансов (НКФ), подписка на этот займ оказалась еще выше - 4916 млн руб. (большая его часть пришлась на городское население). Как говорилось в циркуляре НКФ от 9 апреля 1938 г., в соответствии с «большим ростом в текущем году фонда зарплаты и доходов колхозной деревни» появились возможности «в текущем году значительно превысить сумму займа» 8 . Такая практика стала неотъемлемой чертой советской экономической системы.

Еще более резкие сдвиги в сторону милитаризации были намечены в так называемом IV особом квартале 1939 г., когда вводился в действие мобилизационной план - МП-1 - по вооружению армии, требовавший перестройки всей промышленности. В нем предусматривалось установление списка строек, на развитие которых средства выделялись сверх установленных лимитов, а также военные ведомства получали приоритет перед гражданскими потребителями. Из общей суммы капиталовложений по строительству в 5,46 млрд руб. вложения по оборонным стройкам и предприятиям составляли 3,2 млрд руб., т.е. более половины 9 .

Чрезвычайные мобилизационные планы принимались и в 1940-1941 гг. В связи с введением мобилизационных планов военные заказы размещались на предприятиях всех отраслей, вплоть до заводов по производству детских игрушек и музыкальных инструментов. Зачастую выполнение этих планов требовало полного изменения их прфизводственного профиля с гражданского на военный. Параллельно начался принявший затем в годы войны массовый характер процесс передачи предприятий из гражданских ведомств в военные. Всего в 1940 г. оборонным ведомствам было передано более 40 предприятий 10 .

Фактические среднегодовые темпы роста объема производства оборонной продукции за первые два года предвоенной пятилетки составили 143,1%, за три года - 141%, против 127,3% среднегодовых темпов, установленных планом третьей пятилетки. Объем производства валовой продукции наркоматов оборонной промышленности за три года увеличился в 2,8 раза 11 . Еще более напряженная программа намечалась на 1941 г. Органы управления промышленностью были обязаны обеспечить первоочередное перед всеми потребителями выполнение военных заказов по авиации, вооружению, боеприпасам, военному судостроению и танкам.

В предвоенные годы начала создаваться новая военно-промышленная база на востоке страны. Идея развития восточных районов с самого начала ее возникновения была стратегически связана с ростом военного потенциала страны и решением оборонных задач. Еще до войны новым центром военного производства становился Урал, началось освоение с этой точки зрения и Дальнего Востока. Однако решающий сдвиг в этом отношении произошел в годы войны, что было связано прежде всего с оккупацией или угрозой захвата противником большей части европейской территории СССР.

В военный период имело место массовое перемещение промышленности в восточные районы: всего было эвакуировано и восстановлено на востоке более 1300 предприятий, большинство из которых находились в ведении оборонных наркоматов. На 4/5 они выпускали продукцию военного назначения.

Коренным образом изменилась и структура промышленного производства, в обязательном порядке переводимого на удовлетворение военных нужд. По приблизительным подсчетам, предметы военного потребления составляли около 65-68% всей произведенной в СССР в годы войны промышленной продукции 12 . Основными производителями ее были наркоматы военной промышленности: авиационной, вооружения, боеприпасов, минометного вооружения, судостроительной и танковой промышленности. Вместе с тем обеспечением военных заказов занимались и другие базовые отрасли тяжелой промышленности: металлургия, топливная и энергетическая, а также Наркоматы легкой и пищевой промышленности. Таким образом, развитие экономической структуры ВПК в военные годы носило характер тотальной милитаризации.

В годы Великой Отечественной войны страна потеряла три четверти национального богатства. Промышленность была сильно разрушена на бывших под оккупацией территориях, а в остальной части почти полностью переведена на производство военной продукции. Общая численность населения СССР сократилась с 196 млн чел. в 1941 г. до 170 млн в 1946 г., т.е. на 26 млн чел. 13

Одной из главных задач в первые послевоенные годы для СССР стало восстановление и дальнейшее наращивание военно- экономической базы страны. Для ее решения в условиях экономической разрухи следовало прежде всего изыскать новые источники восстановления и развития приоритетных отраслей народного хозяйства. Согласно официальной советской пропаганде, этот процесс должен был быть рассчитан на «внутренние ресурсы», на избавление страны от экономической зависимости от враждебного капиталистического окружения.

Между тем эта зависимость к концу войны оставалась очень значительной. Проведенный советскими экономистами анализ соотношения импорта важнейших видов оборудования и материалов и отечественного их производства за 1944 г. показал, что, к примеру, импорт металлорежущих станков составлял 58%, универсальных станков - до 80%, гусеничных кранов (их отечественная промышленность не изготовляла) - 287%. Аналогичным было положение с цветными металлами: свинец - 146%, олово - 170%. Особенные затруднения возникли с необходимостью развития отечественного производства товаров, которые поставлялись в годы войны по ленд-лизу (по многим видам сырья, материалов и продовольствия удельный вес этих поставок колебался от 30 до 80%) 14 .

В первые послевоенные годы одним из важнейших источников ресурсов стал вывоз материалов и оборудования так называемых особых поставок - трофейных, а также по репарациям и соглашениям из Германии, Японии, Кореи, Румынии, Финляндии, Венгрии. Созданной еще в начале 1945 г. Комиссией по возмещению ущерба, нанесенного гитлеровскими захватчиками, была произведена общая оценка людских и материальных потерь СССР за годы войны, разработан план военного и экономического разоружения Германии, обсуждалась проблема репараций в международном масштабе.

Практической деятельностью по вывозу оборудования занимался Особый комитет при СНК СССР, а также специальные комиссии из представителей хозяйственных ведомств. Ими составлялись списки предприятий и оборудования, лабораторий и научно-исследовательских институтов, подлежавших «изъятию» и отправке в СССР в счет репараций. Постановлением СНК «О демонтаже и вывозе в Советский Союз оборудования с японских электростанций, промышленных предприятий и железных дорог, расположенных на территории Маньчжурии» руководство этой работой было возложено на уполномоченного Особого комитета при СНК М.З.Сабурова. К 1 декабря 1946 г. в СССР прибыло 305 тыс. тонн оборудования из Маньчжурии общей стоимостью 116,3 млн долларов США. Всего же за два года работы Особого комитета в СССР было вывезено около 1 миллиона вагонов различного оборудования с 4786 немецких и японских предприятий, в том числе с 655 предприятий военной промышленности 15 . При этом наибольший интерес у советской стороны вызывали германские разработки в области новейших видов оружия массового поражения.

К лету 1946 г. в СССР насчитывалось около двух миллионов военнопленных - огромный резерв рабочей силы. Труд военнопленных широко применялся в советском народном хозяйстве (особенно в строительстве) в годы первой послевоенной пятилетки. Немецкие технические заделы и труд специалистов активно использовались на начальных стадиях отечественного ракетостроения, атомного проекта, в военном судостроении.

Восточно-европейские страны также сыграли роль поставщиков стратегического сырья на раннем этапе создания атомной промышленности в СССР, особенно в 1944-1946 гг. По мере того как разведывались месторождения урана в Болгарии, Чехословакии, Румынии, советские власти шли по пути создания совместных акционерных обществ по их разработке под видом горнорудных компаний. Для разработки Буковского месторождения в Болгарии в начале 1945 г. было создано Советско-болгарское горное общество под эгидой НКВД СССР 16 . Месторождение стало главным источником сырья для первого советского реактора.

Страны восточного блока продолжали оставаться важнейшим источником урана вплоть до начала 50-х годов. Как подчеркнул в своем выступлении на «антибериевском» Пленуме ЦК от 3 июля 1953 г. Н.А.Булганин, государство было «хорошо обеспечено урановым сырьем», причем много урана добывалось на территории ГДР - «может быть, не меньше, чем имеют в своем распоряжении американцы» 17 .

Важнейшим ресурсом послевоенного восстановления и наращивания экономической и оборонной мощи СССР являлся моби- лизационый потенциал централизованной плановой экономики по сосредоточению сил и средств на наиболее приоритетных с точки зрения руководства страны направлениях. Одним из традиционных рычагов принудительной мобилизации была финансовая, налоговая политика государства. На исходе войны, в IV квартале 1945 г., государство, казалось бы, дало послабления населению, снизив военный налог на 180 млн руб., но одновременно был организован военный заем (по подписке крестьян) на 400 млн руб. 18 Цены на продовольствие были повышены в сентябре 1946 г. в 2- 2,5 раза. В 1948 г. размер сельхозналога вырос по сравнению с 1947 г. на 30%, а в 1950 г. - в 2,5 раза 19 .

В целом взятый руководством СССР курс на военно-экономическое соревнование с Западом, и прежде всего с гораздо более развитыми в экономико-технологическом отношении США, проводился ценой немалых лишений для большинства населения страны. При этом следует отметить, что претворение в жизнь советской атомной и других программ создания новейших вооружений в целом отвечало в послевоенные годы массовым настроениям советских людей, которые были согласны терпеть трудности и лишения во имя предотвращения новой войны.

Одним из ресурсов экономической мобилизации был массовый принудительный труд. Система лагерей НКВД стала основой создания атомной и других отраслей военной промышленности. Помимо труда заключенных соотечественников, в конце 40-х гг. широко использовался труд военнопленных и применялась система организованного набора рабочей силы из различных слоев населения. Своеобразной полупринудительной формой был труд военных строителей и специалистов, значение которого особенно возросло после отмены системы массовых лагерей в середине 50-х гг.

В первые послевоенные годы невозможно было сохранять численность вооруженных сил и размеры оборонного производства в масштабах военного времени, и потому был проведен ряд мероприятий по сокращению военного потенциала. В этом отношении в военно-экономической политике сталинского руководства внешне выделяются два этапа: 1945-1948 гг. и конец 40-х - начало 50-х годов. Для первого были характерны тенденции к демилитаризации советской экономики, сокращению вооруженных сил и военных расходов. Реальным показателем этих тенденций стала демобилизация армии, проведенная в несколько стадий с июня 1945 г. до начала 1949 г. В целом к концу 1948 г. - началу 1949 г. Советская Армия была в целом сокращена с более чем 11 млн чел. до 2,8 млн чел. 20

В первые послевоенные годы руководством страны был провозглашен также курс на перестройку промышленности на гражданское производство. После реорганизации системы управления в мае 1945 г. количество оборонных наркоматов сократилось, и военные производства сосредоточились в Наркоматах вооружения, авиационной, судостроительной промышленности, сельскохозяйственного и транспортного машиностроения (в марте 1946 г. они были переименованы в министерства).

Проведение в жизнь политики сокращения военного производства и увеличения выпуска гражданской продукции началось уже с конца 1945 г. и находилось под личным контролем заместителя председателя Государственного комитета обороны (после войны - заместителя председателя Совета министров) Л.П.Берии, который сосредоточил в своих руках контроль над тяжелой промышленностью. Однако его указания о проведении «конверсии» предприятий на гражданское производство были довольно противоречивыми. С одной стороны, он всячески подстегивал директоров предприятий, которые привыкли работать в чрезвычайных военных условиях, гнать оборонную продукцию и испытывали большие трудности при переходе на гражданское производство. С другой стороны, Берия распоряжался сохранять и наращивать производство широкой номенклатуры изделий военного назначения - порохов, взрывчатых веществ, химических боеприпасов и т.д. 21

В 1946-1947 гг. был значительно сокращен выпуск ряда видов обычных вооружений - танков и самолетов. Руководители оборонно-промышленных ведомств активно сопротивлялись политике «конверсии»: министры Д.Ф.Устинов, М.В.Хруничев, М.Г.Первухин и другие атаковали вышестоящие инстанции, вплоть до самого Сталина, просьбами о сохранении «уникальных» военных производств и о наращивании выпуска новых видов оборонной продукции. Попытки демилитаризации промышленности привели к ухудшению состояния и без того разрушенного войной индустриального сектора экономики. В течение 6-9 месяцев с начала перестройки промышленности выпуск гражданской продукции лишь в незначительной степени возмещал снижение военного производства. Это приводило к уменьшению общего объема производства, ухудшению качественных показателей, сокращению численности рабочих. Только во втором квартале 1946 г. размеры выпуска военной продукции стабилизировались, гражданской - возросли, и началось постепенное увеличение объема производства.
Согласно официальным источникам, послевоенная перестройка промышленности завершилась уже в 1947 г., о чем свидетельствуют следующие цифры 22:

По официальным данным, военная продукция составляла в 1940 г. 24 млрд руб., в 1944 г. - 74 млрд, в 1945 г. - 50,5 млрд, в 1946 г. - 14,5 млрд, в 1947 г. сохранился уровень 1946 г. Однако к этим цифрам нужно относиться с известной долей условности: они скорее показывают общую динамику, чем достоверны в абсолютном выражении, поскольку цены на военную продукцию снижались неоднократно, начиная с 1941 г. 23

Динамика военных расходов госбюджета выглядела следующим образом: в 1940 г. - 56,7 млрд руб., в 1944 г. - 137,7 млрд, в 1945 г. - 128,7 млрд, в 1946 г. - 73,7 млрд, в 1947 г. сохранился уровень 1946 г. Таким образом, даже согласно официальной статистике, расходы государства на военные нужды к концу периода «конверсии» превышали довоенные показатели 1940 г.

В целом процесс сокращения военного производства коснулся в основном быстро устаревавших вооружений образцов минувшей войны, которые не требовались в прежних количествах. В 1946-1947 гг. удельный вес гражданской и военной продукции стабилизировался.

Однако уже с 1947 г. началось снижение планов по производству гражданских изделий в ряде министерств оборонного профиля (судостроительной, авиационной промышленности), а с 1949 г. произошел резкий рост военных заказов. В течение первой послевоенной пятилетки была почти полностью обновлена номенклатура «специзделий», т.е. продукции военного назначения, что подготовило почву для начавшегося в 50-е гг. перевооружения армии и флота.

В конце 40-х гг. был разработан перспективный план производства бронетанковой техники вплоть до 1970 г. После невыполнения программы производства танков в 1946-1947 гг., резкого падения их выпуска в 1948 г., начиная с 1949 г. намечалось постоянное и неуклонное наращивание продукции этой отрасли. В связи с войной в Корее, с 1950 г. резко увеличились объемы производства авиационной техники 24 .

В целом за внешней «демилитаризацией» скрывался новый виток гонки вооружений. Уже в 1946 г. Советом министров были приняты ряд постановлений о развитии новейших вооружений, решения о разработках в области реактивной и радиолокационной техники. Возобновилось законсервированное во время войны строительство военных кораблей: была принята десятилетняя программа военного судостроения, запланировано строительство 40 военно-морских баз. Принимались чрезвычайные меры по форсированному созданию советской атомной бомбы.

Наряду с традиционными оборонными министерствами, для руководства новыми программами были созданы чрезвычайные органы при СНК (с марта 1946 г. - Совете министров СССР): Специальный комитет и Первое Главное управление (по атомной проблеме), Комитет № 2 (по реактивной технике), Комитет № 3 (по радиолокации). Чрезвычайный, мобилизационный и экспериментальный характер этих программ вызвал необходимость концентрации ресурсов различных ведомств в специальных надминистерских органах управления.

В целом «демилитаризация» была скорее побочной линией послевоенной перестройки промышленности, главным стратегическим направлением развития которой стало освоение и наращивание новейших видов вооружений. План развития народного хозяйства СССР на 1951-1955 гг. по военным и специальным отраслям промышленности предусматривал значительный, из года в год возраставший объем поставок всех видов военной техники, причем особое внимание уделялось подготовке мощностей для производства новых видов военной техники и стратегического сырья, восполнению специальных производственных мощностей, переключенных после окончания войны на другие отрасли народного хозяйства.

По шести оборонно-промышленным министерствам (авиапромышленности, вооружения, сельскохозяйственного машиностроения, транспортного машиностроения, промышленности средств связи, автотракторной промышленности) в среднем выпуск военной продукции за пятилетку должен был возрасти в 2,5 раза. Однако по некоторым видам военной техники намечался существенно больший рост: по радиолокационной и бронетанковой технике - в 4,5 раза. В более значительных масштабах возрастало производство атомных «изделий», которое планировалось отдельно даже от всех других видов военной продукции. Для ликвидации «узких мест» и диспропорций в народном хозяйстве и для создания новых отраслей по производству вооружений - реактивной техники и средств радиолокации - в плане намечался объем капитальных вложений по основным отраслям оборонной промышленности в сумме 27892 млн руб.

Более того, в начале 1950-х гг. этот план неоднократно подвергался корректировке в сторону повышения. В марте 1952 г. были заметно увеличены размеры капитальных вложений по военным и оборонно-промышленным ведомствам. Произвольная корректировка планов вообще была характерной чертой советской плановой системы. Другой долговременной тенденцией, за исключением отдельных периодов, являлся преимущественный рост вложений в оборонный сектор по сравнению с другими отраслями. В рассматриваемый период в стране началась своего рода военно-промышленная революция, сопровождавшаяся резким ростом военных расходов, расширением оборонных программ и одновременным усилением влияния профессиональной военной элиты на процесс принятия решений по вопросам обороны. С начала 1950-х гг. увеличились планы производства различных видов обычного вооружения модернизированных образцов - танков, артсамоходов, самолетов; началось форсированное перевооружение армии.

Согласно официальным данным, численность Вооруженных сил СССР увеличилась в начале 1950-х гг. почти до 6 млн чел. По недавно рассекреченным сведениям из архивов, количественный состав центрального аппарата Военного министерства на 1 сентября 1952 г. возрос по сравнению с довоенным показателем - на 1 января 1941 г. - на 242%: 23075 чел. против 9525 25 . Раскручивание новой спирали гонки вооружений и конфронтации было связано отчасти с обострением международной обстановки в конце 1940-х - начале 1950-х гг. (Берлинский кризис, создание НАТО, война в Корее и т.д.), отчасти с усилением роли военной машины в жизни советского общества и государства.

Несмотря на новый рост военных программ СССР в начале 1950-х гг., к этому времени военно-промышленный комплекс еще не набрал тот политический вес, который позволил бы ему определяющим образом влиять на политику советского руководства. В 1953-1954 гг. устойчивый курс на развертывание военного противостояния с Западом сменился противоречивым периодом в экономической и военной политике. 1954-1958 гг. стали редким для советской истории периодом снижения военных расходов и роста доли сектора потребления в валовом национальном продукте.

В отличие от роста военных программ в предшествующие 1950-1952 гг., вторая половина 1953 г. и 1954 г. были уже отмечены некоторым сдвигом в сторону гражданского производства и потребителя. К примеру, план изыскательских и проектных работ по Военному министерству на 1953 г. первоначально составлял 43225 млн руб., а затем был снижен до 40049 млн, т.е. более чем на 3 млн руб. План по военным и специальным отраслям промышленности на 1954 г. был также скорректирован в сторону уменьшения: рост продукции в 1954 г. по сравнению с 1953 г. вместо 107% по плану и 108,8% по заявке Военного министерства был уменьшен до 106,9%.

При оценке динамики валового национального продукта следует учитывать снижение с 1 января 1953 г. оптовых цен на военную продукцию на 5%, а также рост выпуска гражданской продукции. Снижение объемов выпуска валовой продукции ряда министерств в 1953 г. и по проекту плана 1954 г. объяснялось также уменьшением выпуска изделий оборонного назначения и ростом выпуска изделий широкого потребления, которые имели более низкие оптовые цены. В целом выпуск изделий широкого потребления в 1953 и 1954 гг. значительно превышал объем производства, предусмотренный для этих лет по пятилетнему плану 1951 - 1955 гг. 26

Тенденция к сокращению военных расходов сохранилась и в последующие годы, когда усилилось влияние Н.С.Хрущева в высшем руководстве, вплоть до установления его единовластия летом 1957 г. За период 1955-1958 гг. военные расходы СССР были снижены в целом на миллиард рублей. К середине 1957 г. численность армии и флота уменьшилась на 1,2 млн чел. - примерно до 3 млн чел. - за счет объявленной Хрущевым программы сокращения традиционных видов Вооруженных сил (в частности, это касалось планов Сталина по развертыванию обычных морских сил и вооружений) и сдвига приоритетов в сторону ракет, электроники и ядерных вооружений.

По некоторым западным оценкам, в течение первых трех лет правления Хрущева доля военных расходов в валовом национальном продукте (ВНП) страны уменьшилась с 12 до 9%, в то время как доля сектора потребления возросла с 60 до 62% 27 . В 1959 г. рост затрат на производство новейших вооружений переломил эту тенденцию, и военные расходы СССР снова возросли до уровня 1955 г., хотя из-за быстрого роста валового национального продукта в этот период процент военных расходов в ВНП оставался прежним. После 1959 г. их доля в ВНП начала медленно, но неуклонно возрастать. Военные расходы вновь заняли приоритетное место в экономической политике советского руководства. По западным оценкам, во временной интервал с 1952 по 1970 гг. периодом наиболее высоких темпов роста военных расходов СССР стали 1961- 1965 гг., когда средние темпы их роста достигли 7,6% 28 .

При этом львиную долю военных расходов составляли именно расходы на производство и эксплуатацию новейших вооружений и их систем, а не на содержание войск. Эта тенденция преимущественного роста затрат на военную технику развивалась в условиях научно-технической революции все более заметно.

Период конца 1950-х - начала 1960-х гг. характеризовался поисками новых принципов организации управления народным хозяйством СССР, в том числе и оборонной промышленностью. К моменту предпринятой Н.С.Хрущевым реорганизации управления народным хозяйством в 1957-1958 гг. основные программы производства вооружений были сосредоточены в Министерстве среднего машиностроения (атомная программа), Министерстве оборонной промышленности (переименованном в 1953 г. из Министерства вооружения), Министерстве радиотехнической промышленности (созданном в 1954 г.), а также в Министерствах авиационной и судостроительной промышленности. Как известно, в конце 1950-х система отраслевых министерств была упразднена, предприятия оборонной промышленности, подобно другим секторам экономики, были переданы в ведение местных советов народного хозяйства. Для организации научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по созданию вооружений создавались Государственные комитеты по авиационной технике, по оборонной технике, по судостроению и по радиоэлектронике, по использованию атомной энергии.

В целом реформа Хрущева привела к известной децентрализации и установлению связей между оборонными и гражданскими предприятиями, расширению географических и социальных рамок советского ВПК. По мнению Н.С.Симонова, предприятия по серийному производству оборонной продукции включались в систему региональных экономических связей, выходили из состояния производственно-технологической замкнутости. Местные органы хозяйственного управления получили возможность размещать на них заказы, отвечавшие местным потребностям. Предприятия оборонно-промышленного комплекса (ОПК) стали проявлять даже тенденцию к экономической самостоятельности, что проявлялось в установлении реальных договорных отношений с заказчиком - Министерством обороны - в вопросах ценообразования 29 .

Вместе с тем в условиях децентрализации управления оборонной промышленностью усилилась координирующая роль важнейшего государственного органа надминистерского уровня - воссозданной в конце 1950-х гг. Военно-промышленной комиссии при Президиуме Совета министров. Ее возглавляли поочередно крупнейшие руководители советского ВПК Д.Ф.Устинов, В.М.Рябиков, Л.Н.Смирнов. Комиссия стала главным органом управления оборонной промышленностью в период 1960-х - 1980-х гг.

Возвращение к министерской системе после смещения Н.С.Хрущева в конце 1964 г. способствовало усилению централизованного планового начала в управлении «оборонкой». Началось очередное «собирание» предприятий военного профиля в централизованные отраслевые министерства. В частности, в 1965 г. было создано Министерство общего машиностроения, в котором сосредоточились работы по ракетно-космической технике (ранее эти разработки были разбросаны по предприятиям ряда министерств). В результате реформы 1965 г. окончательно сформировалась так называемая «девятка» оборонно-промышленных министерств, в которых в основном сосредотачивались военные производства (Министерства авиационной промышленности, оборонной промышленности, общего машиностроения, радиопромышленности, среднего машиностроения, судостроительной промышленности, химической промышленности, электронной промышленности, электротехнической промышленности). К ним примыкали 10 министерств-смежников, также занимавшихся производством продукции военного и гражданского назначения.

Экономическая структура ВПК фактически являла собой несущую конструкцию всей социально-экономической системы СССР. По данным на конец 1980-х гг., предприятия ОПК производили 20-25 % валового внутреннего продукта (ВВП), поглощая львиную долю ресурсов страны. В «оборонке» были сосредоточены лучшие научно-технические разработки и кадры: до 3/4 всех научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР) производились в сфере ОПК. Предприятия оборонного комплекса производили большую часть электротехнической гражданской продукции: 90% телевизоров, холодильников, радиоприемников, 50% пылесосов, мотоциклов, электроплит. Около Уз населения страны проживало в зоне размещения предприятий ОПК 30 . Все это вместе с тем приводило к чрезмерному раздуванию зоны «непроизводительных» расходов на производство вооружений в ущерб сфере потребления.
Советский ВПК стал важнейшим поставщиком вооружений для стран «третьего мира» и «социалистического лагеря». В начале 1980-х гг. 25% вооружений и боевой техники, производившихся в СССР, экспортировалось за рубеж. Размер военных поставок в течение многих лет считался особо секретной информацией, которая была частично открыта для российской общественности только в начале 1990-х гг. На протяжении послевоенного периода СССР участвовал в вооруженных конфликтах и войнах в более чем 15 странах (путем отправки военных специалистов и контингентов, а также поставок вооружений и военной техники с целью оказания «интернациональной помощи»), в том числе 31:

В целом к началу 1980-х гг. СССР стал первым в мире поставщиком вооружений (по объему поставок), опередив в этом отношении даже США. Советский ВПК вышел за рамки одного государства, превратившись в важнейшую силу в мировой экономике и международных отношениях. В то же время он становился все более тяжелым бременем для экономики страны и препятствием на пути повышения уровня жизни советских людей.

1 Подробнее см.: Симонов Н.С. Военно-промышленный комплекс СССР в 1920-1950-е годы: темпы экономического роста, структура, организация производства и управление. М., 1996. Гл. 2; Мухин М.Ю. Эволюция системы управления советской оборонной промышленностью в 1921- 1941 годах и смена приоритетов «оборонки» // Отечественная история. 2000. № 3. С. 3-15. О структуре оборонной промышленности в конце 20-х - начале 30-х гг. см. также: Российский государственный архив экономики (далее - РГАЭ). Ф. 3429. Оп. 16.
2 См.: РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 36. Д. 164.
3 См.: там же. Д. 186. Л. 107.
4 Там же. Ф. 3429. Оп. 16. Д. 179. Л. 238.
5 См.: Лаговский А. Экономика и военная мощь государства // Красная звезда. 1969. 25 октября.
6 Симонов Н.С. Указ. соч. С. 132.
7 РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 92. Д. 173. Л. 115.
8 Там же. Ф. 7733. Оп. 36. Д. 67. Л. 45.
9 См.: там же. Д. 158. Л. 29-34.
10 Там же. Д. 310. Л. 37.
11 Там же. Ф. 4372. Оп. 92. Д. 265. Л. 4.
12 Симонов Н.С. Указ. соч. С. 152.
13 См.: СССР и холодная война / Под ред. В.С.Лельчука, Е.И.Пивовара. М„ 1995. С. 146.
14 По документам из фондов РГАЭ.
15 Подробнее см.: Государственный архив Российской Федерации (далее - ГА РФ). Ф. 5446. Оп. 52. Д. 2. Л. 45-116.
16 См.: ГА РФ. Ф. 9401. On. 1. Д. 92. Л. 166-174.
17 См.: Дело Берия // Изв. ЦК КПСС. 1991. № 2. С. 169-170.
18 См.: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 2261. Л. 21-22.
19 СССР и холодная война. С. 156.
20 См.: Evangelista М. Stalin"s Postwar Army Reappraised // Soviet Military Policy Since World War II / Ed. by W.T.Lee, KF.Staar. Stanford, 1986. P. 281-311.
21 Подробнее см.: Послевоенная конверсия: К истории «холодной войны» / Отв. ред. В.СЛельчук. М., 1998.
22 См: ГА РФ. Ф. 5446. Оп. 5. Д. 2162. Л. 176.
23 См.: РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 36. Д. 687.
24 Подробнее см.: Быстрова И.В. Развитие военно-промышленного комплекса // СССР и холодная война. С. 176-179.
25 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 164. Д. 710. Л. 31.
26 По документам РГАЭ.
27 См.: Soviet Military Policy... P. 21-22.
28 См.: Безбородов А.Б. Власть и ВПК в СССР середины 40-х - середины 70-х годов // Советское общество: будни холодной войны. М.; Арзамас, 2000. С. 108.
29 См.: Симонов Н.С. Указ. соч. С. 288-291.
30 См.: Залещанский Б. Реструктуризация предприятий ВПК: от консерватизма к адекватности // Человек и труд. 1998. № 2. С. 80-83.
31 Красная звезда. 1991. 21 мая.

Танки и люди. Дневник главного конструктора Морозов Александр Александрович

Глава 9. Танк «432» под контролем ЦК КПСС, ВПК и МОП

Москва. Совещание в ВПК. Время: 10–00. Выступали: Лычагин, Махонин, Голинец, Морозов, Радус-Зенькович и др.Я попросил март на доводку машин №1 и №2, но Смирнов не согласился. Голинец сказал, что двигатели есть, но они не проверяются на машинах.

Смирнов недоволен нашей связью с ЧТЗ. Постановление ЦК и СМ вышло в октябре 1963 г., а чертежи по «432» мы еще полностью не передали. Требует глубже вникать во все вопросы дела и не только конструкторские. Какова степень доводки двигателя? Ресурс: надо 300 часов на серийное производство и 200 часов на установочную серию. Заводские испытания двигателя должны быть закончены в марте 1964 г.

– Исправленные чертежи ГБМ (?) переданы в Ковров 04.02.64. Первый исправленный ГБМ появится в Харькове 15.02.

Реутов Сергей Дмитриевич просит ускорить поставку ему 2-х стендов колпаков.

– Плохо занимаетесь машиной. Времени с 1961 г. прошло немало. Плохо работали. Пришло время наказывать кое-кого. Начинать надо с Харькова, ЦНИИ-173 и Коврова.

Зайченко просит одну «432» на их завод для ознакомления и изучения.

– ЧТЗ и УВЗ «сеят» много слухов и их надо рассеивать. Они делу не помогают. Почему поздно начали работать над машиной? Машина была в 1961 г. Неправильно использовали цех 190. Почему отстает оснастка?

– Мы не учли резерва времени на доработку и всякие срывы. «Сирень» делается без оснастки. На заводе «Малышева» необходимо подтянуть производство. ЦНИИ-173 выглядит плохо: три агрегата вышли из строя. Временные стабилизаторы сдавать не следует. Надо ускорить проверку опытных образцов «Сирени», но и по танку ускорить доработку. Это должны понять все.

– С момента проведения смотра на Кубинке прошло очень много времени. В третьем квартале 1963 г. не было хорошей работы. В конце года немного «зашевелились». Никто из руководителей Республики, области и завода не вели работы. Ни Махонин, ни Лычагин не поняли всю глубину сложившейся обстановки. Все заводы уже настроились на новую машину, а машины все еще нет. ЦНИИ-173 с Ковровом плохо работают. Несерьезно и безответственно относятся к порученному делу. Надо помочь Морозову по доводке. Ведь мы сами себе на «хвост наступаем». Главное сейчас – довести машину. В марте подготовить три образца для контрольных испытаний. Голинец, чувствуйте себя хозяином и не «будьте в стороне». Ведь Вам передали опытный цех, а Вы молчите. Махонину поставить на вид. Он за все в ответе.

(Памятка А.А. для себя.В.Ч.). Башню машины №23 передать для стенда в Ковров.

Состоялось совещание в ЦК КПСС с Кутейниковым и Подрезовым.

09 … 17.06.64.

ГКОТ, ГБТК, ВПК, ЦК КПСС.

Малиновский Р.Я. не доволен неотработанным мотором – «горят моторы». Против двигателя только Ротмистров.

Ротмистров:

– Мы за один хороший двигатель, пусть сложный. Теперь вся техника сложная, век такой. Надо малогабаритный танк – поэтому нас привлекает «432» и по формам, но надо добиваться лучшего. В изд. «167» ничего нового нет, кроме турбины. Еще Лебедев докладывал в 1954 году о возможности применения турбины, а теперь приписывают услуги себе. В целом турбина в танке – это значительное событие. Это мотор будущего. Главная проблема – расход топлива. Это «гири на ногах».

10 июня утвержден план-график работ по изд. «434». Все дело за качеством танка. По турбине создан координационный комитет во главе с Махониным. Тагилу заказали 5 машин «167» и 5 машин «432».

В соответствии с Постановлением ЦК и СМ от 24. 12.1963 № 1250–470, до принятия изд. «432» на вооружение и утверждения ЧТД, производить в 1964 г. изготовление и сдачу танков и двигателей по чертежам Главных конструкторов танка и двигателя, с выполнением ТТТ, реализованных на трех контрольных образцах.

Приемку изд. «432» производить со всеми мероприятиями, которые внедрены в трех изделиях, предъявленных для контрольных испытаний.

Мероприятия, не полностью реализованные на машинах предъявленных на контрольных испытаниях (см. приложения), замечания и недоработки, выявленные при контрольных испытаниях, испытаниях в войсках, на полигонные и на приемо-сдаточных испытаниях, вносятся заводом в серийное производство по представлению Главного конструктора в сроки, согласованные с Заказчиком. Изменения, внесенные в производство изделий, при необходимости, по решению Главного конструктора, вносятся заводом во все ранее выпущенные изделия в сроки, согласованные с Заказчиком.

Приемка двигателей производится в соответствие с ТТТ за исключением работы двигателя на различных сортах топлива и обеспечения удельного расхода топлива 175 гр/л.с.час.

Мероприятия по обеспечению удельного расхода топлива внедряются с двигателя №101, а мероприятия по улучшению конструкции поршня – в мае.. июне с.г.

Решение о введении многотопливности принимается по результатам испытаний. Подписали: Белянчев, Синица, Радус-Зенькович, Морозов. Утвердили: Полубояров и Махонин.

Москва. Совещание в ВПК. Доклад А.А. Морозова по «432»:

– Доводка «432» практически началась с момента окончания полигонно-войсковых испытаний 1964 г. (февраль-март). Общий объем всех замечаний комиссии охватывал порядка 180 вопросов, включающих все узлы машины. Позднее, объем замечаний увеличился за счет поступления замечаний от производства, решения Заказчика и ГКОТ, обстрела корпуса и башен, эксплуатации в войсках, в в/ч 68054, п/я 558, решения по ТТТ, замечаний ВП и др.

Все эти замечания прорабатывались и проверялись в цехе 190 и вводились в серийное производство в процессе выпуска изделий.

В августе 1964 г. был составлен первый совместный план-график оставшихся работ по доводке, который был до конца года основным руководящим документом.

За 1964 год проведена большая работа по доводке изделия, результаты которой были проработаны и проверены в цехе 190, внедрены в серийное производство.

Оформлено 997 приказов, изменено 6824 техдокументации. За 4 месяца 1965 г. оформлено 512 приказов и 2466 изменений в техдокументации. Всего 1509 приказов и 9290 изменений техдокументации. Примерно 350 приказов (26 %) направлены на улучшение качества.

Вопросов аварийных, не обеспечивающих работу, движения изделия нет. Остались вопросы недостаточной работоспособности (по ресурсу), стабильности параметров, удобства, снижения объема работ экипажа. Из них совместно с ВП намечены 34 вопроса. По ним составлен, согласованный с ВП, перечень мероприятий со сроками исполнения. Следует указать на отставание по доработке «Сирени». Предприятие п/я 993 по этим вопросам на контрольные изделия мероприятий не дает.

Для помощи по МЗ и ходовой части нашему КБ и заводу привлекались следующие организации:

1. Специальные комиссии вооруженцев (Грязев, Ризтер, Тюрин, Бессонов, Куликов и др.)

2. ОКБ-19 (Нудельман).

3. ЛКЗ (Котин).

4. ВНИИ-100 по изделию в целом.

На сегодня еще есть вопросы, которые незакончены проработкой и проверкой: загазованность боевого отделения, улавливание поддонов, работы по замечаниям обстрела изделия в целом, новое электрооборудование МЗ.

Вопросов неразрешимых по доводке – нет. Для их завершения требуется только время.

Совещание в ЦК КПСС у т. Устинова Д.Ф. Время: 10–00. Присутствовали: Смирнов, Сербин, Кутейников, Подрезов, Махонин, Кучеренко, Синица, Бельгов, Морозов, Котин, Нудельман, Дмитриев.

– Я боюсь, что некоторые, видно, забыли историю «432», когда наряду с новым танком тогда предлагали и новый двигатель, без которого, как утверждали, не мог быть создан этот танк. Этот новый двигатель давал перспективу развитию танков и это видно сейчас, что он заимствуется другими конструкторами Ленинграда и Челябинска.

Мы верили и пробивали дорогу этому двигателю, хотя он ещё страдал многими недостатками, веря в заверения, что эти недостатки будут устранены с его пуском в серийное производство. Но прошло более 3-х лет, а дело практически не сдвинулось с мертвой точки и танк, по-настоящему, не поставлен на производство и не передан на вооружение в воинские части. Организация производства и технология на заводе не на надлежащем уровне. Я доверяю Морозову, но он по отношению к двигателю свою роль понимает упрощённо. Его «рука» на заводе проявляется слабо. Я бы моторное и танковое КБ объединил в одно, но Морозов – против. На одном производстве надо иметь одно КБ это лучше будет для дела. Не хотите – не надо, не проводите этого. Моё мнение – надо иметь единое КБ, а так я не знаю с кого спрашивать за танк, а поэтому на заводе, как следует, не занимались танковым производством.

По механизму заряжания Нудельман должен помочь заводу, сам приехать к Морозову. Надо больше оказывать заводу помощи, надо больше подходить к недостаткам.

Махотин, мало сделал для завода. Я вас сейчас вызывал на крупный, принципиальный разговор. Я обижен на Дмитриева. Он всё «лакировал» состояние на заводе. Пока танка всё же нет. Все «приглаживали», не ставим вопрос остро и зло. Нет тревоги за дело. Думают – как уменьшить программу работ. Я буду категорически возражать против того. Мы не так ведём дело. Надо больше загружать работой Старовойтова, Толстова и др. Если надо, то всех прикрепить к заводу. Котину сидеть у Морозова столько, сколько надо, а не один, два дня. Нам не надо гастролёров.

Надо поучиться у завода №186, как вести дело и обеспечить чистоту производства. Завод должен быть в самом блестящем состоянии. Завод загадили. Я не чистоплюй, но чистота – это неотъемлемая часть технологии. Учитесь у ракетчиков чистоте. Надо включить мощнейшие силы на помощь заводу №75. По значимости для нас танки вопрос №2 после ракет.

Довести двигатель – это главная задача. Я не против 6-го цилиндра в харьковском 5ТДФ и не против челябинского В-45, но это будет другая работа и другой танк, а вы должны и обязаны делать «432» и никто не разрешал Вам самостоятельно менять это направление. Котин ставит и турбину, но это опыты, а не отступление.

Мы принимаем танк, который нам показывали, и отбиваем всех его противников, а Вы теперь даёте пищу противникам своим отступлением.

Новый двигатель – это другая машина. Чуть-чуть «тронул» и машины нет. (Привел примеры по ракетам.) Все это воспримется плохо и все опустят руки до рабочего включительно. Это было бы разумно делать в начале и так делают самолетчики в выборе направления, а пока, полнейшее невнимание к танку. Не всё брошено на танк и на подготовку производства. Подумайте над этим. Доводка двигателя – главная задача, даже сверхглавная. Надо не жалеть сил и средств на доводку и устранение любых больших, маленьких замечаний по танку и двигателю и смотреть глубже, занимаясь сверхдоводкой. Пока нечем вооружать воинские части. Подумайте, какую Вы несете ответственность перед страной. Нам не нужна Ваша не нужная экономия, крохоборство. Все это станет стране дороже. Двигатель дорогой сложный – это общие фразы. Теперь всё сложно и дорого.

Нет более важной для МОП задачи – как «432». Перестать ездить на завод туристами, надо помогать и отвечать за это. Сидеть на заводе до решения вопроса. Я, как нарком, сидел на заводе месяц, пока не решили все вопросы по пушке. От Вас я пока не слышу ответа, только общие фразы.

– Я был на «Заводе Малышева» немало времени. Много занимался подготовкой производства по двигателю и имею свое определенное мнение. От 5ТДФ надо как можно скорее отказываться. Выбор его был ошибкой. Это не танковый двигатель, а авиационный и «Юнкерс» его не довёл. Много хронических недостатков: нежесткая гильза, высокие напряжения, большие температуры, не отработана топливная аппаратура, нет масла и прочее. Шестицилиндровый дизель – несерьезное предложение. Надо признать свою ошибку. Технология далека от совершенства. Предлагаю двигатель В-45 – как единственный путь.

Котин Ж.Я.:

– Я за резервное решение по В-45, но делать это надо не у Морозова. 5ТДФ нельзя ставить в полную безнадежность. Надо упорней работать и снимать его с рассмотрения – еще рано. Меня пугает гитара при В-45.

Махонин С.Н.:

– Мотористов надо соединить с т. Струнге. Это уже на заводе подготавливается. Работы по установке в танк двигатель В-45 проводить в Омске, но против этого возражает А.А. Морозов.

Кучеренко:

– У меня сомнений в 5ТДФ нет. С В-45 будет еще много работы и тут Морозов многое упрощает. Эта работа будет мешать доводке 5ТДФ. У Морозова делать «432» с двигателем В-45 нельзя.

– Если делать танк «432» с двигателем В-45, то только у нас. Это будет скорее и лучше. У меня сомнений в В-45 нет. Делать это надо во всех случаях. 5ТДФ потребовал работы больше, чем это предполагали вначале. Консультанты нам дали, к сожалению, очень и очень мало. Все пока достигнуто «своим горбом». Я против объединения танкистов с мотористами. Нет в танковом мире таких примеров и мы можем сделать ошибку. Поддерживаю Синицу в конструкторской оценке некоторых узлов двигателя. Английский «Лейлан» (?) свободен от этих недостатков. Занимаемся сейчас В-45, потому, что раньше его не было.

Дмитриев:

– Завод и НИИД двигателя пока не знают. По-настоящему, доводкой начали заниматься недавно. Сделано по доводке мало, вяло и без размаха. Конструкторов у Голинца мало, около 200 человек. НИИД производит жалкое впечатление. Согласен с Устиновым, что это «богодельня». Надо укрепить руководство НИИД. У Морозова в механизме заряжания две задержки на комплект – это много. У всех задержек меньше. Надо «прижать» пороховщиков. В-45 – это результат работы Трашутина за последние годы и Морозов не мог его использовать в своем танке. Это работа «не бросовая».

– Делайте где и как хотите, но у вас нет борьбы за существующий танк. Вот через месяц вызовем Вас в ЦК и официально заслушаем.

– Нельзя допускать никаких качаний и всеми силами надо доводить 5ТДФ. Пока ни один из специалистов не забраковал двигатель. Надо всем активно работать над его доводкой. Пока мало стендов и очень мало ресурсных испытаний. По-настоящему двигателем не занимаетесь. Его делили между производством, в/ч(?) и цехом 1600. Махонин переоценил ценности консультантов. Надо и заводу изменить отношение к консультантам. Технологией, как следует, не занимаетесь. На «ассах» жить нельзя. Надо строжайшая дисциплина в технологии. Это говорит и опыт ракетчиков. Надо переходить на серьезную, широкую доводку двигателя. Существующей работы не достаточно. Работу по установке В-45 в танк все же надо проводить не у Морозова, а в Омске.

– У Вас нет линии, оправдываете свое отступление по В-45. Обеспечиваете свое отступление на «завтра». Бояться «завтра» и «послезавтра» не надо. У нас есть танк Т-62, а сейчас работайте по танку «432» и двигателю 5ТДФ. Что касается объединения Морозова с мотористами, то всех случаях КБ Голинца надо «поставить» как следует. Теперь Вам даны советы. Мы не позволим угробить танк «432». У Вас нет научно-технического подхода в решении вопросов по двигателю. Я никак не понял, кто за какой двигатель: и старый хорош и новым надо немедленно заниматься. Я думаю, что если есть примеры работы отдельных двигателей по 300 моточасов, то работайте над тем, что бы и все двигатели работали не меньше. Если двигатель плох, то его никогда нельзя заставить работать хорошо. Значит, тут грешит технология или не стабильная регулировка. У Вас Главный конструктор не используется своими правами. Главный конструктор – есть главный конструктор и его слово должно быть твердым. Нам надо передать тот танк, который Вы должны дать. Со Струнге объединять нельзя. (В сторону Махонина) – Чудак ты какой-то! Надо от Струнге часть людей передать, а в общем решайте все сами. Через месяц Вы держите ответ в ЦК.

Совещание у директора завода с участием Смирнова, Зверева и др. Лычагин:

– Танки идут удовлетворительные. Доводка двигателя отстает и является главной задачей завода. Можем делать двигатель с ресурсом 150 часов. По танку остается 34 вопроса. Работаем со Старовойтовым и п/я..– 1826. Во втором квартале обеспечим выполнение всех мероприятий по двигателю для ресурса 150 часов. За это время отработаем мероприятия на ресурс 300 часов.

Программа завода: май – 30 двигателей, июнь – 40 двигателей, 1 квартал – 30 танков «432», 2 квартал – 65 штук.

Маляров доложил о мероприятиях по доработке двигателя.

– Мы лидируем по танкам. Если за 1–2 года не поставим на производство 432, то мы отстанем. Не допустить этого – наша главная задача. Стоит угроза срыва данных работ, поэтому надо и на других заводах осваивать их производство. Мы находимся в чрезвычайно тяжелом положении. Есть предложение модернизировать Т-62. Надо скорее решать вопросы доводки «432». ЦК и СМ за «432», «но дорога ложка к обеду». Вы самые опасные поставщики техники для армии. Танк есть и танка нет. Сложное положение. В ЦК – большая тревога. Более сложный вопрос – это организация производства, чем доработка конструкции.

Голинец сообщил о мероприятиях по повышению ресурса до 300 часов, охлаждение цилиндра двигателя, новая топливная аппаратура, упрощение смазки двигателя.

Выступали: Милехин Александр Иванович, директор ВНИТИ-40.

Куприянов, директор ВНИИ-13, Ленинград:

– Одной изысканной пружинки в поршне мало. Все решают вкладыши и кольца.

Макаров Александр Максимович, завод №186 г. Днепропетровск:

– Если из 15 ракет одна годная, то считали, что конструкция есть.

Толстов А.И. директор НИИД:

– Двигатель – главная задача при доводке танка. Главная причина – нестабильность условий испытаний. Неравномерность нагрузки цилиндров до 17 % (допускается 3 .. 5 %%). Температурные режимы двигателя высокие. Надо лучше охлаждать цилиндр и поршень. Тягу закрытия топливной аппаратуры надо доработать. Цельный поршень – это хорошо, но потребует масляное охлаждение, что повысит теплоотдачу до 35 %. Сами сейчас делаем новый маслорадиатор.

– Двигатель есть, он передовой и может быть надежным и доведенным.

– Хромирование поршня – опасный процесс, уменьшается усталостная прочность детали.

– О всем договорились. Мы много заимствуем от «432», взяли гидроамортизаторы, учли спадание гусениц, износ катков. Проверили жаростойкую резину. Потребуется несколько комплектов от завода. Процесс идет нормально.

Рыжков Г.И.(ВНИИ-100):

– Три последних года для нас главная задача – «432». По основным вопросам есть решения. По срокам будет закончено в мае, июне и найдут применение на контрольных образцах. Работа тормозится отсутствием узлов от завода. Важное значение приобретает воздухоочистка, разработан новый воздухоочиститель.

Шухов А.С.:

– Машина есть, но заводу надо еще много потрудиться над доводкой. По танку идет все хорошо, к КБ-60 претензий нет.

Махонин С.Н.:

– Двигатель есть, а танка все-таки нет!? Потому, что нет двигателя. Надо двигаться нужными темпами и срок надо сокращать. По графикам имеется отставание исполнения, надо извлечь правильный урок из советов. Дизеля не будет, если все сохранить в цехах без изменения. Нужен другой подход к дизелю. Надо все проверить перед тем, как вводить в серийное производство. Все должны заниматься двигателем.

Зверев С.А.:

– Практически производство не начато. Завод переживает тяжелое финансовое положение. План не выполняется. Надо делать серьезные партийные выводы. Дизель есть и дизеля нет. Много мелких причин и дефектов. Много в производстве неряшества в исполнении. Со дня встречи (24.04) по сей день ничего не сделано. На производстве грязь и безразличность. У Макарова четкость в работе. На «Малышева» все терпят и равнодушны к бракоделам. Я разочарован в заводе. Тревога усилилась за ваше дело. Исполнительская ответственность за дело у людей низкая, тупое и инертное ведение дела. Необходимо решать возникающие вопросы, а не откладывать их. Это относится так же и к институтам. Нетерпим фронт экспериментальных работ. Надо увеличивать их масштабы. Над охлаждением поршня и гильзы надо круглосуточно работать. Форсировать надо все работы. Масло не отработано. Одноцилиндровый двигатель не делают. Методы и темпы надо менять. Мойка идет неудовлетворительно. Надо применять ультразвук. По танку надеемся, что это будет сделано и мы надеемся и напоминаем о том, что в июне надо дать две машины на контрольные испытания. На заводе крайняя медлительность исполнения и в особенности технических отделов. Институтам надо жить жизнью завода. Поднять общую культуру всей работы. Надо учиться у передовых предприятий. Проводниками этого должны быть институты.

За май-июнь завод должен справиться со всеми задачами, мы будем оказывать всяческую помощь.

Смирнов А.В.:

– «И танк есть и танка нет!» и вопросов сложных нет, но много мелочей. Успех зависит от того, как весь коллектив возьмется за дело. Беритесь за все сами. Зверев говорит, что за 15 дней ничего не сделано. Это странная вещь. Если дело пойдет прежним порядком, то дело провалим. Надо шире шагать. Внутренних сил на заводе хватит. Надо их привлечь. Меня беспокоит заявление о «болезнях роста». Вы танкисты уже 35 лет. Вы не слабосильные люди. Если не возглавите борьбу, то танка не будет и в 1966 году. Разряд рабочих низок средний 2,7, а надо 4,1. Нет ежедневной заботы за дело. У директора и Главных специалистов должна быть «тяжелая рука». Предупреждаю, что мы не зря сюда приехали. Если не будет перелома во 2 квартале, то будем рассматривать в ЦК. У нас достаточно сил и средств за то, что бы Вы все сурово ответили за дело. … У начальника ОТК должна быть воля, линия, требовательность. Нельзя дальше так работать. Ежесуточное задание и контроль за делом. На рапортах все отчитываются за сутки. Проверяется и чистота, как неотъемлемая часть техпроцесса. На рабочем месте должны убирать места общего пользования. Надо иметь уполномоченных по контролю за чистотой. Не будет чистоты – не будет продукции. Работать по суточным, а не месячными планами и редкой проверкой. Эта залог стабильности. Не принижайте себя. Вы большая сила и действуйте целеустремленно. Выражаю уверенность и надежду. Никто Вас не порочит. Мы хотим, чтобы передовой танковый завод был лучшим. Дайте танк во 2 квартале и 150 моточасов двигателя.

С 10.05. по 13.05.

Завод посетили тт Смирнов Л.В. Зверев С.А. с ними до 250 человек (смежники, МОП, директоры институтов и др.). В ЦК КПСС и СМ большая тревога за «432» – танк есть и танка нет (нет двигателя). Мы самые опасные поставщики Армии. За 4,5 месяца этого года не организовано производство из-за срывов других заводов. Теряется вера у лиц, которые нас поддерживали. Много еще недоделок по двигателю, танку и смежникам. По-настоящему производство танка еще не начато. На заводе грязь, не исполнительность, безразличие и равнодушие к бракоделам.

Смирнов и Зверев разочарованы в заводе. Тревога усилилась за тупое инертное ведение дела. Низкая требовательность к дисциплине, много ходят по заводу, темпы экспериментальных работ очень низкие. Технические службы завода на очень низком уровне. Танк меньше вызывает тревоги. Низкая общая культура производства. Во втором квартале нас будет рассматривать ЦК и сурово ответим за допущенные срывы.

Во втором квартале завод должен представить 2 машины на контрольные испытания.

Не будет чистоты – не будет продукции и качества. Все это относится и к нам во всех деталях.

Что надо сделать:

1. Организация образцовой чистоты. Перестали проводить ремонт, покраску, уборку прилегающей к КБ территории.

2. Опрятное исполнение всех работ белок, калек, эскизов и других документов.

3. Ответственность начальников отделов, исполнителей, контроль вопросов, необходимо решать своевременно возникающие вопросы, оказывать помощь товарищам.

4. Дисциплина пока очень низкая в целом, работы ведутся вне контроля по срокам, планы не выполняем, много отрываемся на сторонние работы, нет контроля исполнения во всех звеньях, общественность в стороне от общих задачах.

Время 8–30. Совещание у Морозова по вопросу: «Информация т.т. Моргулиса и Иванчи о ходе испытаний 2-х изделий в в/ч 68054».

Моргулис:

– МЗ работает ненадежно. Задержки все старые. Мириться с этим положением нельзя. Военные относятся к МЗ критически. По МЗ положение хуже, чем по двигателю. На Кубинке было сделано 113+106 выстрелов 45+23 имели задержки (31%). Вопрос с МЗ – аварийный и КБ занималось им недостаточно. С таким МЗ выходить на контрольные испытания нельзя. При плохой работе МЗ никто не даст «добро» машине. Необходим глубочайший анализ каждого дефекта МЗ. В целом прогресса по МЗ нет и даже заявляют, что раньше было лучше.

– Критика злая, но объективная. Многое сделали, но результаты по Чугуеву показывают, что не все. Основные поломки:

– излом створки лотка;

– поломка «собачек»;

– упирание защелки лотка в собачку;

– не четкая работа блокировки цепи досылателя;

– разрушение верхнего контакта ПРБ;

– спадание маховика подъемного механизма;

– задевание баллонов ППО за лотки;

– выбраковка 5 штук лотков из-за геометрии;

– самооткрывание ручки затвора;

– разрушение тяги крепления по-походному;

– массовый выход из строя при выстреле нитей лампы осветителя;

– неулавливание поддона;

– выпадание поддона из ловушки;

– не удобно заряжать пулемет;

– обрыв провода блокировки ловушки;

– разрушение оси защелки ловушки.

– Новых дефектов выявилось два – перегрев гидроамортизатора и отказ подогревателя при температуре – 20 градусов. Все остальные дефекты старые, которые были и раньше в войсках, на заводе и войсковых испытаниях:

1. Трещины на всех элементах гусеницы: скобы, поломки болтов и пальцев.

2. Спадание гусеницы с ведущего колеса.

3. Поломка зубьев ведущего колеса и ограничителей.

4. Разрушение резины опорных катков (всего 6 случаев). Перегрев гидроамортизаторов.

5. Отрыв головки штока гидроамортизатора.

6. Износ ободьев поддерживающих роликов до резины. (3 случая).

Раньше такого количества дефектов не было. Вышли из строя две правых БКП после 2050 км и 1800 км из-за фрикциона Ф2. Сколы металлокерамики на фрикционе Ф6. Трещины стального диска на Ф5. Заедает привод заслонки газохода. Появление трещин в топливных баках у лап крепления. От вибрации разворачиваются баллоны ППО. Сидение механика-водителя слабое. Сиденье командира регулировать не удобно и долго. Маленькое расстояние от головы водителя до подбоя. Поломка трех торсионов системы подрессоривания и это еще не все.

Заседание в ЦК КПСС.

– К танку надо относиться как к боевой единице. Завод до сих пор еще не подготовлен к выпуску, мало болеет за дело. За Вас никто танков не даст. Не понимают принципиально положения. Пока не понимает этого и Морозов. Отдайте танк! Не все доработано по конструкции. Работайте во все смены и в первую очередь обеспечьте план по «432». У Вас на заводе, ни пройти, не проехать от грязи. За 5 месяцев по плану надо выпустить 85 машин, сдано 39 штук. Двигателей по плану – 110 штук, сдано 61 единица. Как Вы обещаете работать? Докладывайте.

Выступали: Лычагин, Морозов, Голинец, Нудельман, Петров, Котин, Ивченко Александр Георгиевич, Яковлевский (ЦИАМ), Дементьев, Толстов А.И. и др.,

– Дело идет коряво. Не учитываете серьезность по этому танку. Прозвучала перестраховка (Голинец). Вы создали такую тяжелую обстановку. Задача дать к январю 1966 года – 300 моточасов, а там идти дальше. Выступлением Рыжкова не удовлетворен. ВНИИ-100 для танкистов как ЦАГИ для авиаторов. ВНИИ-100 должны быть проводниками для конструкторов. Где Вы, Толстов, были 1,5–2 года назад? Ведь вы будете в ответе за двигатель, не я его впускал в танк. Вы его пускали, Вы должны отвечать за двигатель. У Вас должна быть наука, а не дешевка. Все организации должны болеть за танк. Машина идет на вооружение и шутки в сторону, она должна быть великолепнейшей машиной. Иначе будет бой! Работали, работали, а потом скажем, что танка у нас нет!? МОП должен жить и дышать этой машиной. Это одна из выдающихся работ МОПа. Надо жить увеличением выпуска до 1800 штук в год. Надо работать над «432» с турбиной. Котину делать только с газовой турбиной и 300 штук обязательно отдай в 1965 году. О взаимоотношениях с военной приемкой – «командует парадом» пока Морозов А.А.